«Я отправляюсь в дома мирян – меня гонят с громкими криками, а когда,
случается, говорят: «Подождите немного», я получаю кусок
отвратительного хлеба, который не стали бы есть и собаки. Настоящие
нищие и те получают чаще меня гнилые овощи, кожу и сухожилия, которые
нельзя прожевать, кишки, что выбрасывают, испорченное вино. Ночью я
бреду по городу с палкой в одной руке и котомкой и флягой в другой;
палка – чтобы защищаться от собак, сума – чтобы подбирать объедки рыбы,
хлеба и овощей, и фляга – чтобы было во что набрать воды. Часто
случалось мне падать в грязь, и тогда я приходил в себя весь
перепачканный и успокаивал истощенный желудок объедками, которыми в меня
бросали».
Думаете, разыгравшаяся фантазия автора? Так вот нет: реальное
описание жизни одного студента Болонского университета, самой старейшей
европейской высшей школы. Чтобы заработать на хлеб, студенты занимались
всяческими ремеслами: сочиняли стихи на латыни, сатирические или
застольные песни. А то и просто, как в данном случае, в свободное от
учебы время, собирали подаяния. Эх, чего не сделаешь ради денег!
В средние века термин "universitas" означал не универсальность
обучения, а любой организованный союз, всякую корпорацию. Университеты
были оформлены юридически, имели свои статуты. Дух взаимовыручки и сотрудничества – основа обучения; именно так можно истолковать выдержку из статута университета в Монпелье:
«Если на магистра или на его людей нападает кто-то не из школы, все
прочие магистры и школяры в связи с этим должны предоставить ему совет и
помощь»;
«Ежели профессор пребывает в тяжбе с одним из своих учеников из-за
платы или по какому иному поводу, никакой другой профессор не должен
умышленно принимать этого ученика, пока тот не даст или не пообещает
дать удовлетворения прежнему учителю»;
«Пусть никто из магистров не отбивает ученика у другого магистра,
переманивая его просьбами, подарками или каким бы то ни было другим
способом».
Понятно, что ничего светского, мирского, не церковного в учебных
заведениях Средневековья не было. Папы стремились контролировать школы и
высшее образование, создавая для этого университетские корпорации. И
нетрудно понять, зачем им это было нужно. Ведь право разрешать обучение рассматривалось и использовалось как источник доходов.
Продажность шла рука об руку с нетерпимостью: продавали право обучать,
«лицензию»; ее предоставляли либо в ней несправедливо отказывали по
капризу или в личных интересах каноников и высокопоставленных лиц.
В средние века не было отделения высшего образования от среднего,
поэтому в университетах и существовали младший и старшие факультеты. На
младших «зеленая» молодежь изучала обязательные предметы, так
называемые «семь свободных искусств» - грамматику, риторику, диалектику, а затем – музыку, арифметику, геометрию, астрономию.
После овладения этими науками, студент получал право выбрать один из
трех старших факультетов: юридический, медицинский или богословский.
Как же учились студенты?
Полное, систематическое изложение учебного предмета, по программе, изложенной в статутах, в определенные часы называлось lectio. Для того, чтобы быть примерным студентом, надо было посещать все лекции, а значит, быть в университете с рассвета и до 9 часов утра (время обязательных лекций), а потом снова приходить с 6 до 10 часов вечера (дополнительные лекции).
Обстановка на лекциях была строгой, словно на мессе: запрещалось
прерывать лекцию вопросами, лектор обязан был носить форменное платье.
Кстати, за опоздание или пропуск занятий взимался штраф,
причем не только с нерадивого школяра, но и с недобросовестного
преподавателя! За две недели пропусков без уважительной причины студента
могли не допустить к экзамену.
Начитка лекций «по бумажке» не одобрялась. От
преподавателей требовали, чтобы речь их была живой и свободной, словно у
проповедника. За диктовку же могли лишить права преподавания на год.
О более-менее систематической подаче учебного материала говорить не приходится.
Богословские науки состояли в основном из мертвого груза бессвязных
фактов, отдельных положений. История представляла собой скопище легенд
либо сухой перечень имен и дат. Физика, анатомия излагались
умозрительно, без лабораторных опытов и наглядных демонстраций.
Известно, что первый учебный скелет был приобретен Гейдельбергским
университетом только в 1559 г. - как великая редкость. Остается только
догадываться, какими были результаты первых операций молодых хирургов…
Хорошей памятью, так необходимой для отличной учебы, мог похвастаться
далеко не каждый. Даже Библию тогда читали не все студенты, многие
удовлетворялись комментариями. Именно из далекого Средневековья пошла
традиция облегчать себе жизнь кратким изложением «программных книг», так называемыми «суммами».
Конечно же, не было тогда и комфортабельных аудиторий. Зачастую
студенты собирались дома у преподавателя, но, поскольку жилища были
маленькими, те, кто жаждал обширной аудитории, открывал свою «школу» под
открытым небом, там, где было больше простора, т.е. на перекрестках и
площадях. Например, в Париже студенты собирались на улице Соломы (Фуар),
названной так потому, что учащиеся сидели на полу, на соломе, у ног учителя.
Интересной и очень распространенной формой преподавания был диспут
(disputatio). Именно диспуты должны были научить школяров искусству
спора, защите приобретенных знаний. Однако в спорах этих истина
рождалась редко. Главное - доказать любое утверждение любым способом, поупражняться в нанизывании слов. Нередко споры выливались в бесполезное теоретизирование или даже изысканно-циничное богохульство.
Самым любопытным и самым торжественным был проходивший на подготовительном факультете диспут "о чем угодно", который мог затянуться на целый день. Темы диспутов были самые разнообразные:
Может ли быть больше одного ангела в одном и том же месте?
Может ли быть оставлена проповедь слова Божьего по запрету светской власти?
Можно ли связать заклинанием демонов и силы тьмы?
Конечно, резкие выражения, крики и оскорбления на диспутах запрещались.
Но чего не сделаешь в пылу спора! Разгорячившиеся школяры частенько
переходили от логических доводов к личным оскорблениям, угрозам,
пощечинам и пинкам, а оттуда уж недалеко и до драки. Не спасал и дубовый
барьер.
По окончании обучения студент выдерживал экзамен.
Студент должен доказать, что читал рекомендованные книги и участвовал в
положенном количестве диспутов. Интересовались здесь и поведением
школяра. Затем его допускали к публичному диспуту, на котором полагалось
ответить на все вопросы. Наградой была первая степень бакалавра. Два
года бакалавр ассистировал магистру и получал «право на преподавание».
Спустя полгода он становился магистром и должен был прочесть
торжественную лекцию перед бакалаврами и магистрами, дать клятву,
устроить пир. Получение студентами лицензий сопровождались кутежами,
обильными, продолжительными и дорогостоящими. Это, естественно,
осуждалось церковью, но жизнелюбие студентов побеждало во все времена.
